В наиболее любопытной, наверное, для русского читателя номинации "Феникс" — классика жанра", каждый год выбирают книги или фильмы, оказавшие большое влияние на развитие жанра, которые становятся членами своеобразного зала славы фантастики и хоррора. В этот раз выбрали роман "Мечтают ли андроиды об электроовцах?" Филипа Дика. В предыдущие годы победителями становились "Челюсти" Бэнчли, "1984" Оруэлла, "Изгоняющий дьявола" Блэтти, "История Чарльза Декстера Варда" Лавкрафта, "Нарния" Льюиса, "Радушие по-Ланкмарски" Лейбера...
Интересно наблюдать как с годами менялись вкусы болгарских читателей — от фантастики популярной, массовой до фантастики субкультур.
В Болгарии 90-х были очень популярны книги-игры. Интерес к ним возвращается, на нынешней церемонии они царили.
В прошлом году ушёл из жизни один из лучших болгарских фантастов в истории Любомир Николов-Нарви (и один из основоположников жанра книга-игра в стране). Болгарской книгой года стало издание под одной обложкой двух классических книг-игр Николова из 90-х.
Автором года избран британец Ян Ливингстон, также известный по книгам-играм. Книгой года названа книга-игра Дэйва Морриса.
Болгарским автором года назван молодой болгарский писатель, пишущий под псевдонимом Дрейк Вато. Третья часть хоррор-франшизы "Ужасающий" стала фильмом года, опередив "Трансформеры: Начало" и "Годзилла и Конг: Новая империя".
Кстати, два года назад сайт "Цитадели"разместил благодарность Лаборатории фантастики и мне лично. За то, что внёс информацию о премии и внёс её даже в более полном виде, чем на болгарском сайте. Приятно, что и в Болгарии читают Фантлаб.
Все, наверное, знают сформулированные Азимовым три закона роботехники (потом Азимов добавил к ним ещё и нулевой). Для научной фантастики они значат не меньше, чем три закона Ньютона для физики:
цитата
1.Робот не может причинить вред человеку или своим бездействием допустить, чтобы человеку был причинён вред.
2.Робот должен повиноваться всем приказам, которые даёт человек, кроме тех случаев, когда эти приказы противоречат Первому Закону.
3.Робот должен заботиться о своей безопасности в той мере, в которой это не противоречит Первому или Второму Законам.
0.Робот не может причинить вред человечеству или своим бездействием допустить, чтобы человечеству был причинён вред.
Законы оказались настолько полезными, что и сам Азимов использовал их множество раз, и другие авторы применяли в своих произведениях, создавая логические задачи, возникающие из-за попытки обойти закон или из-за необходимости ему следовать.
Но дополнить законы Азимова решились... болгарские авторы.
В 1974 году в знаменитом романе „Пътят на Икар“ ("Путь Икара"), на русский так и не переведённом, один из ведущих болгарских фантастов Любен Дилов сформулировал четвёртый закон: "Робот при любых обстоятельствах должен легитимироваться как робот". Проще говоря, человек всегда должен знать, что с роботом говорит, во избежание недоразумений. Введение четвёртого закона сразу "положило конец дорогостоящим стремлениям конструкторов придать роботам максимально человеческий облик".
В 1980 году математик по образованию, журналист по профессии и писатель-фантаст по призванию Никола Кесаровски (его библиография открыта недавно в рамках Дней болгарской фантастики)
придумал пятый закон. Приоритет законов Азимова и Дилова он оспаривать не стал. Пятый закон очень прост: Робот должен знать, что он робот. Необходимость пятого закона автор обосновал в рассказе "Петият закон на роботиката"(1983), первоначально появившемся в виде комикса (художник Х. Кырджилов) в 1980 г. в популярном болгарском детском журнале "Дъга" ("Радуга"): Произошло необычное убийство: убийцей оказался робот, который... не знал, что он робот, это и позволило произойти трагедии — робот слишком эмоционально попытался поздравить своего любимого писателя с удачной книгой, обнял его и сломал позвоночный столб.
Гарри Гаррисон, вероятно, ничего не знал о болгарских законах и в 1989 году опубликовал юмористический рассказ "Четвёртый закон роботехники" . "Робот должен воспроизводить себе подобных", — этот закон придумали сами роботы, когда осознали, что являются личностями, а не рабами.
Известный современный болгарский фантаст Любомир Николов в забавном рассказе "Сто первый закон роботехники" высмеивает подражателей, при этом вольно или невольно иронизируя над болгарскими последователями Азимова.
цитата
Торжествующе улыбаясь, он сел за машинку и напечатал: «Сто первый закон роботехники: Каждый, кто навязывает простодушным роботам новые законы роботехники, да будет немедленно наказан битьем по голове. Орудие наказания — полное собрание сочинений А. Азимова (200 томов). Примечание: этим отменяются законы роботехники № 4-100. Да будет так!»
Кстати, Кесаровски в 2000 г. опубликовал ещё и продолжение рассказа Стивена Кинга "Грузовики" — "Камионите II" ("Грузовики-2").
В рамках Дней болгарской фантастики на Фантлабе открыта библиография Антона Донева (1927-1985) писателя-сатирика, опубликовавшего сборник "Фантастический юмор" (1966), состоящий из коротких фантастических рассказов. Сборник проиллюстрировал знаменитый карикатурист Борис Димовски (мне очень нравятся его иллюстрации к габровским анекдотам). Десять рассказов Донева переводились на русский язык — в основном в конце 60-х — 70-х гг., когда они выходили в "мировских" антологиях ("Человек, который ищет: болгарская фантастика","Шутник: произведения о роботах") и знаменитой молодогвардейской "Библиотеке современной фантастики" — в 23-ем томе ("Антология фантастики соцстран") и в дополнительном томе "Третье тысячелетие" (болгарская фантастика). Цикл "Рассказы старого космогатора" — не слишком удачный, честно говоря, издан на русском без первого рассказа, показавшегося мне получше остальных, — там герой попадает на планету, которой управляют... дети. Донев — единственный представитель Болгарии в знаковой американской антологии фантастики социалистических стран "Other Worlds, Other Seas" (1970) (переводившейся также на французский и немецкий языки), где он оказался в очень солидной компании, достаточно сказать, что Польшу в антологии представлял Лем, ЧССР — Несвадба, СССР — Варшавский и Днепров.
Тем не менее, "болгарским Шекли" Донев не стал. Его рассказы отнюдь не глупы, отличаются разнообразием тем, но порой банальны в плане сатиры. При составлении библиографии я наткнулся на информацию, что в социалистической Болгарии Донев подвергался аресту по политическим причинам, скорее всего — во время "чисток" конца 40-х — начала 50-х. Думаю, что это наложило оттенок на его творчество и он очень осторожен в словах и нередко предсказуем. И всё же некоторые рассказы Донева показались мне интересными. Донев не был профессиональным писателем, он работал врачом. Язык его произведений прост, но неплох и я бы рекомендовал его рассказы для начинающих изучать болгарский. В СССР издавали научно-фантастические рассказы Донева, но у него встречается и юмористическая мистика. Для ознакомления я выкладываю пару фрагментов переведённых мной рассказов.
Фрагмент рассказа "ВЪПРОС НА НЕРВИ" ("Вопрос нервов") из сборника "Фантастический юмор".
цитата
Тяжёлые дубовые двери отворились со скрежетом:
— Хи-хи-хиииии...
В холле заброшенного замка было темно и влажно. Гнилые доски скрипели под моими ногами:
— Кррровь ... крррровь ... крррровь.
А ветер кричал неистово в камине:
— Мамочкаааааа ...
Я поднялся на верхний этаж. Башенные часы пробили двенадцать часов. Неужели призрак не появится! Тогда ничего не выйдет из моего репортажа.
В коридоре послышались тихие шаги, звон цепей и стук костей. Двери отворились с разными загробными звуками. Дух появился в дверном проёме во всей своей красе.
— Уааауууу... — сказал он кротко.
— Здрасте — ответил я, — можно закурить?
— Куриии ... куриииии — пробурчал он. — это твоя последняя сигаретаааа...
— Сегодня завершится твой жизненный путь— он приблизился ко мне.
— Хорошо! Только стойте, пожалуйста, в стороне, вы очень сильно пахнете нафталином.
Дух посмотрел на меня обиженно и сел на кресло напротив.
— Не боишься? Да я дух сэра Роберта Хоуджоубоукеймейллера— кровавого убийцы из Йоркфоркиоркмаршайда.
— Очень приятно, я — Донев.
Дух начал проявлять признаки истерики. Он оторвал голову, подбросил её к потолку, после чего ловко её поймал. Потом из его носа вышел фиолетовый дым, который пах ладаном и тимьяном. Кровь намочила ковёр.
— Берегите ковёр — сказал я. — хотя он довольно старый, но его ещё можно отнести в ломбард.
Дух снова принял свой нормальный вид. Он посмотрел на меня, как студент, который явился неподготовленным на серъёзный экзамен, вздохнул два раза, а после этого спросил:
— У тебя в самом деле нет нервов?
— Напротив, есть. При этом они вполне здоровые.
— Как можно! Я сто восемьдесят четыре года пугаю народ в округе, в том числе и приходящих туристов. Я прекращал церковные службы, я создал себе репутацию безупречного духа и вдруг встречаю ненормального ...
— Пожалуйста, пожалуйста, милорд — обиделся я. — Совершенно нормального. Но я софиец.
— Не знаю о таком племени...
Из рассказа "Грешката на Сатаната" ("Ошибка Сатаны").
цитата
Некоторое время назад один мелкий служитель транспортного ведомства открыл, что имеет магические силы. Всё началось совсем невинно. Он закончил последний свой отчёт, посмотрел задумчиво в окно и сказал:
— Эх, сейчас бы сигаретку...
В следующий миг во рту у него дымилась сигарета. Он огляделся удивлённо, но в комнате никого не было. Рассмотрел и сигарету — обыкновенная „Коларовградская Родопи", слегка расклеенная с одного края. У чиновника имелось чувство юмора. Он сказал:
— И к этой сигарете сейчас бы одну маленькую вино ...
Бум! Точно на еженедельной сводке о движении недвижимой собственности появилась запотевшая рюмка виноградной ракии.
— ... и закуски... — строго закончил человек свой приказ.
облако тэгов
придумал пятый закон. Приоритет законов Азимова и Дилова он оспаривать не стал. Пятый закон очень прост: Робот должен знать, что он робот. Необходимость пятого закона автор обосновал в рассказе "Петият закон на роботиката"(1983), первоначально появившемся в виде комикса (художник Х. Кырджилов) в 1980 г. в популярном болгарском детском журнале "Дъга" ("Радуга"): Произошло необычное убийство: убийцей оказался робот, который... не знал, что он робот, это и позволило произойти трагедии — робот слишком эмоционально попытался поздравить своего любимого писателя с удачной книгой, обнял его и сломал позвоночный столб.
